В Концертном зале им. П. И. Чайковского 9 и 10 февраля Григорий Сиятвинда прочитает сказку Вильгельма Гауфа «Маленький Мук» в сопровождении ансамбля «Мадригал», который уже больше полувека исполняет музыку средневековых европейских авторов на старинных инструментах.
У Гауфа Маленький Мук после всех своих страданий начал презирать людей и перестал с ними общаться. А какова ваша интерпретация сказочного сюжета?
Надо сказать, что с этим персонажем я встретился только сейчас: в детстве сказка прошла мимо меня. Восточные сюжеты тогда цепляли меня гораздо меньше, чем русские народные.
По первому прочтению, и правда, история может показаться пессимистичной. Но любая сказка имеет много граней, и здесь с детьми можно поговорить, например, о том, что в маленьком человеке иногда живет огромное сердце. Мне кажется, главная черта Маленького Мука – его доброта. А для взрослых будет заметно, что после всех испытаний с этим его прекрасным качеством что-то произошло, и Мук ожесточился.
Что лично вас привлекло в истории персонажа, которого травили за то, что он не похож на других людей?
Заявлено, что у Маленького Мука есть особенность: маленький рост и большая голова. Такой инопланетянин в современной интерпретации. Из-за этого у него не сложились отношения ни с родственниками, ни с друзьями. Скорее всего, автору нужна была ясная преамбула, чтобы создать образ одиночества. Огромное количество классиков рассматривают именно эту тему – пишут о человеке, который по разным причинам остается совершенно один.
Сказка будет исполнена в сопровождении ансамбля барочной музыки «Мадригал». Кому принадлежит идея взять именно этот материал?
Художественный руководитель Александр Суетин предложил мне поучаствовать в этом проекте. Он увидел во мне что-то общее с этим персонажем. И если я тюрбан надену, то вполне могу сойти за Маленького Мука (смеется). Мне параллели с некоторыми героями иногда даже навязывают. Но я всегда рад играть роль, которая будет более убедительна для зрителя, потому что у героя есть внешнее сходство со мной. Я тоже невысокого роста, хотя и не так мал, как мой герой. В школе стоял в конце всех ростовых иерархий на линейках и некоторый комплекс от этого испытывал всегда, так что в этом вопросе могу понять персонажа. Он, правда, стал большим и взлетел надо всеми, стащив волшебные артефакты.
Какую музыку выбрали для сопровождения?
Мелодии анонимных авторов XIII–XIV века, а также Гийома де Машо и Альфонса Десятого Мудрого. Кроме того, я сам исполню две песни из одноименного мультфильма в переложении для ансамбля композитора Давида Кривицкого – «Про кошек» и «Маленького Мука».Для полноты картины на сцене будут видеодекорации художницы Натальи Барабаш. Все это подчеркнет тему вечного одиночества, которая волновала многих великих детских писателей. У Карлсона, к примеру, хоть и родственники есть, а задумывался он как одиночка, и это часть его предназначения в сложном мире.
Что еще, кроме русских народных сказок, в первую очередь вспоминаете из своего детства?
Ребенком я успел немного пожить в Замбии, а когда мне исполнилось пять лет, мы вернулись в Россию, я заново познакомился со своими дедушкой и бабушкой. Помню, они ушли по своим взрослым делам, а мне вручили кулек с жареными черными семечками. Но успели показать, как с ними обращаться, решили, что в заморских краях я мог забыть, что с ними делать. Больше всего на меня тогда производила впечатление зима. Я постоянно был во дворе с клюшкой в руках и расстреливал шайбой ящики из магазина, находящегося на первом этаже.
На ваш взгляд в жизни, как и в сказках, случаются чудеса?
Сама по себе жизнь уже чудо, и просто переполнена волшебством. Мы часто склонны не обращать на это внимание. Бывают состояния, когда ты остро осознаешь густоту этих чудес на единицу времени, но это лишь короткие моменты счастья. Я помню, как в детстве мог по несколько раз в день захлебываться от подобных чувств. Уроки закончились, а впереди еще половина свободного дня – уже этого было достаточно, чтобы думать, как прекрасна жизнь. Потом ты взрослеешь и все реже обращаешь внимание на подобные мелочи. А жизнь ведь сама по себе не меняется, только в твоей голове все начинает происходить по-другому. И сейчас так, как в детстве, уже не получается. Ты уже не можешь открыть утром глаза и захлебнуться от ощущения предстоящего. Все наоборот: пока вспоминаешь, что нужно сделать, успеваешь несколько раз этот день проклясть. Потом, правда, кофейку выпьешь, и это проходит.
Что еще сейчас репетируете?
Многое только в процессе, и рассказывать об этом пока не имеет смысла. На весну назначена премьера Альдо Николаи «Гамлет в остром соусе». Это сюжет шекспировской пьесы, но развернутый в другом ракурсе, со стороны кухни. Главный герой – повар, готовящий на весь Эльсинорский двор.
У вас есть свой индивидуальный творческий метод?
Автоматически происходит так, что у каждого актера своя система. Описать то, что происходит у него внутри, невозможно. Что-то похожее, говорят, написал Станиславский (смеется), но есть разные мнения. Каждый уже индивидуально подстраивает его метод под себя. С моими математически-техническими мозгами я просто очень много думаю про материал. И в результате в голове возникает какой-то объем.
У Маленького Мука были волшебные сапоги-скороходы, которые могли его перенести куда угодно. А вы любите передвижения в пространстве?
Я, скорее, домосед. Свою нелюбовь к путешествиям преодолеваю в погоне за солнцем, морем и другими «декорациями». Но когда мы с женой приезжаем куда-то, то там уже сидим на месте. Думаем: слава богу, картинка поменялась, а чем дольше ты находишься в одной локации, тем больше к ней привыкаешь и начинаешь испытывать кайф.
Люблю возвращаться в проверенные места, туда, где я уже точно знаю, что мне будет хорошо, а не искать что-то новое. Вот Доминикана нам очень нравится, и мы туда стремимся чаще всего. Просто какая-то другая сторона жизни в окружении пальм, воды и безмятежности, разлитой в воздухе…
