Беседовала Светлана Губанова
Свободолюбивый Мэлс, авантюрный Пер Гюнт, интриган Верховенский – каждая роль Антона Шагина открывает новую грань его таланта. В эсклюзивном интервью «Философии отдыха» актер рассказал о своем пути в профессии, творческом поиске и любимых людях.
Антон, вы рано стали узнаваемы и востребованы, без связей поступили в ведущий театральный вуз Москвы, попали в фильмы Валерия Тодоровского и на главные роли в «Ленком». Как вам это удалось? Сколько в этом, по-вашему, удачи и везения и сколько – труда и упорства?
Труд – это первоначально, а везение, конечно, любому творческому человеку нужно. Рецептов у меня никаких нет, но все мы режиссеры своей жизни. Мне кажется, просто нужно верить в то, что делаешь.
Вы сразу поступали именно в Школу-студию МХАТ, другие варианты не рассматривали?
Вы знаете, со Школой-студией МХАТ произошла такая история: я вошел в первый раз в это учебное заведение и понял, что буду учиться здесь. Можно смеяться, но это было как будто настоящее откровение сверху. Так оно и вышло. И обучение мое продолжается до сих пор, ведь актерскому мастерству до конца обучиться невозможно. В институте, в той же Школе-студии МХАТ, тебя только направляют. Ты находишься в лаборатории, в «парнике», где приемлемо всё, где можно ошибаться, откуда тебя не выдернут, если ты что-то не то сделал, не то показал. С окончанием вуза, я уверен, процесс обучения не завершается, потому что учишься ты всю жизнь. Это не громкие пафосные слова, это внутренняя потребность. Я думаю, что мой путь именно такой, ученический.
В интервью вы часто с благодарностью говорите о своем школьном учителе литературы Зое Ивановне Ионочкиной. А чему вас научили педагоги в Школе-студии МХАТ?
Тут Игоря Яковлевича Золотовицкого нужно вспомнить, человека с невероятным чувством юмора. Он говорил мне: «Шагин, пойми, юмор – это интеллект!» В этом, мне кажется, заключена большая сила. Ирония к самому себе, к своей жизни очень важна. Юмор, на мой взгляд, помогает сохранять адекватность и вообще не потеряться в жизни.
До 17 лет вы жили совершенно обычной частной жизнью, учились в ПТУ, работали на заводе…
Да я и сейчас живу такой же обычной жизнью! Вы не поверите, но это так. Никаких кардинальных перемен со мной не произошло. Из-за того, что я участвовал в некоторых фильмах и спектаклях, во мне ничего не изменилось. На самом деле, я этому обстоятельству чрезвычайно рад.
Что помогает вам оставаться самим собой и не страдать от звездной болезни?
Семья и друзья, то есть те люди, без которых я не могу, без которых существование неполноценно. Как бы ты что-то из себя не представлял, все равно без близких людей невозможно.
У вас сохранились друзья из вашей дотеатральной юности?
Да, именно так, и я очень ценю это, благодарен за дружбу. Например, в ПТУ мы учились вместе с Павлом Громовым, без него вообще никуда, это преданнейший человек, которому никогда не было интересно материальное… Я таких людей, как он, больше не знаю. Или, например, мой друг – художник из Казани Ирик Мусин, гений, который живет в наше время… Я о моих близких могу говорить гораздо больше, чем о себе. Мне кажется, это правильно, потому что благодаря им я такой, какой есть. Это настоящие люди, творческие единицы, индивидуумы.
Вы как-то говорили, что в юности начали заниматься в театральной студии, чтобы сбежать от неприглядной реальности. Что значит для вас искусство сегодня?
Я не знаю, как это определить, но мне хочется отдавать. Мне хочется поделиться своим видением. Вот и все.
Я долго-долго искал глагол, чтобы описать то, что я делаю, потому что сцена – это действие для меня. Найти этот глагол чрезвычайно сложно. И вот я нашел все-таки сегодня, как мне кажется, этот глагол: отдавать. Я понял, с чем я выхожу к публике, к зрителю: отдавать. Мне есть что сказать, поэтому я всегда очень жду зрителя. Я не ориентирован на материальную сторону, у меня есть совершенно бесплатные выступления, которые я просто анонсирую в соцсетях. Для меня важно, чтобы это услышали и увидели люди, а понравится им или не понравится, это уже другой вопрос.
Вам часто приходится отказываться от приглашений в театре и кино?
Приглашения самые разные случаются. Бывает, удивляюсь, откуда люди обо мне знают… Я не скромничаю, а говорю как есть, правда.
Для меня очень важны человеческие договоренности. Если мне предложили выступить там-то и там-то, пусть даже бесплатно, я выкрою время и сделаю это. Я не гонюсь за длинным рублем. Мои выступления – это, скорее, отдать, нежели взять.
А отказываюсь от приглашений, как правило, если чисто технически даты уже заняты. Я в принципе доступен, мне хочется делиться. Для этого и создавался, например, небольшой, но для меня очень значимый проект моноспектаклей «Антоновки».
На театральной сцене вы появляетесь как в классическом репертуаре, так и в современных постановках. Какой материал вам ближе, органичнее? В каких ролях чувствуете больше свободы?
Для меня все интересно, потому что я артист. При этом не хочется повторяться. Не люблю, когда люди, увидев какое-то действие, по старым следам предлагают исполнить что-то подобное. Я хочу развиваться, потому что знаю и чувствую в себе потенциал, который, возможно, не в этой роли, не в этой пьесе, но раскроется. Предложений много, и я в принципе слышащий человек, воспринимающий, но для творческого поиска мне важны изменения, мне важно самому себе удивиться.
По вашим работам как раз видно, что вы выбираете разноплановые роли, не замыкаясь в одном амплуа. Что еще помогает вам расти в профессии? Смотрите работы коллег? Прислушиваетесь к критике?
Да, именно так все и происходит. Еще я стараюсь много читать русской классики и зарубежной. Это кладезь, который не исчерпаем совершенно.
Можете поделиться своими любимыми авторами, книгами?
«Любовь во время чумы» Габриэля Гарсиа Маркеса, магический реализм. Эта книга не оставит никого равнодушным. Я прочел ее несколько лет назад, и она меня не отпускает. Там настоящая поэзия, настоящая философия, на мой взгляд. Именно эта книга, а не «Сто лет одиночества», мне кажется, на все времена.
Из соотечественников я не знаю никого сильнее Платонова. Андрей Платонович Платонов – великий гений, живой и бесконечный. Несколько лет назад я своему другу подарил книгу, где были воспоминания Платонова о Тамбове, он прожил в этом городе полтора года. И хотя ничего не предвещало открытия мемориальной доски, но в 2015 году мы смогли открыть в Тамбове памятную доску Андрею Платонову, вселенскому писателю…
В начале апреля состоялась премьера сериала «Подкидыш». Вы сыграли мелкого жулика, который волею случая оказался в кресле начальника угрозыска в Ленинграде. Как шла работа над ролью, где брали краски для этого образа?
В моем детстве в Карачеве был некий Коружик, реальный персонаж, который время от времени выходил на волю и потом его снова сажали. Вот я за ним наблюдал, а сейчас в сериале пытался именно его сыграть, воплотить. В нашей семье, например, этот Коружик украл хрусталь, когда никого не было дома. Надо сказать, в городе никогда не закрывались входные двери, то есть там в принципе можно было в любую дверь войти, но ты входил только в тот дом, где ты за что-то отвечаешь, такие были понятия…
Какой ваш идеальный режиссер?
Слышащий! Мне повезло: я работал с В. Тодоровским, А. Германом, А. Миндадзе, Ю. Грымовым, и со всеми этими режисерами нам удалось найти общий язык. Для меня это важно, потому что за остальным: за творчеством, за искусством, если оно есть, – я побегу сам, меня даже звать не надо.
В 2014 году у вас вышла первая книга «Ее. Стихи», а в апреле 2019 года вы презентовали новую книгу «Антоновки». Что вас побуждает к стихотворчеству?
Я пишу, чтобы не потеряться за актерской работой, за лицедейством, за исполнительским искусством. Мне требуется высказаться, мне есть чем поделиться, и я счастлив, что люди откликаются, приходят на мои концерты и творческие встречи. Это способ самовыражения, за который я отвечаю самостоятельно, полностью сам: за музыку, видеоряд, тексты, за все. Это абсолютно авторский проект, в котором ни за кем не спрячешься: ни за режиссером, ни за авторами, ни за коллегами. Какой есть, такой есть, вот и все.
Антон, у вас было непростое детство в неустроенные 1990-е, а сейчас у вас своя семья и двое детей. По каким принципам вы выстраиваете отношения в семье, что считаете важным, а что второстепенным?
Вообще для меня самое важное – это семья. Можно, это будет самый короткий ответ?
Почти 20 лет прошло, как вы переехали в Москву. Столица успела стать для вас родным городом?
Да, Москва все-таки очень родная. Так как я Шагин, я и сыну говорю: «Надо ходить пешком, совершать шаг за шагом». Если прочитать «Москву и москвичи» Гиляровского, вы всё поймете про Моску. Это удивительный город, я его обожаю! Москва меня не принимала, воспринимала, отталкивала, принимала – все, как обычно, все, как с другими людьми… Это огромный мегаполис, огромная зона для творчества, я воспринимаю Москву именно так. Ни на какие тусовки я в принципе не хожу. Не потому, что мне неинтересно или я такой сноб, а потому, что у меня нет времени. Мне кажется, есть лучше способы, как провести время.
Как же вы проводите досуг? На что вам не жалко тратить свое время?
На детей. Они никогда не скажут: достаточно, мама-папа, вы уже уделили мне время, хватит. Наверное, похвастаюсь, не удержусь: я сейчас дописываю детскую книжку стихов, вроде бы все складывается, и она для меня гораздо важнее всего, что я делаю, правда. Пока не понятно, когда книга выйдет, потому что она только рождается, формулируется, она еще в процессе, но дети реагируют на стихи очень здорово.
Говорят, вы любите путешествовать. Поделитесь самыми яркими впечатлениями от последних поездок.
Это Оптина пустынь. Нужно туда поехать – с семьей, со всеми близкими, даже и одному. Я был несколько раз в этом благословенном месте. Там любовь разлита в воздухе. И для каждого человека там состоится невероятное путешествие и какой-то смысл найдется обязательно. Я уже несколько лет туда езжу, живу в монастыре, и не знаю круче места, где вправляются мозги на место.
