Он умер в страшной нищете, а сейчас за его картины на аукционах выкладывают целые состояния. Его жизнь была короткой, яркой и, что уж греха таить, безалаберной. Его работы не укладываются в рамки ни одного художественного направления, но они будут жить в веках и восхищать… Все это – Амедео Модильяни.
Дурное предзнаменование
Амедео родился в Ливорно в 1884 году в еврейской семье. 15-летней девочкой его мать, Евгению Гарсен, происходившую из богатого рода просвещенных негоциантов, сосватали за Фламинио Модильяни, с которым до этого она даже не была знакома.
Увы, семья ее мужа проедала остатки былого состояния. В тот самый день, когда Амедео появился на свет, в дом явились судебные приставы, чтобы забрать описанное за долги имущество. По счастью, в итальянских законах существовала статья, запрещавшая конфисковать кровать роженицы, поэтому домочадцы навалили на мать с ребенком гору семейных пожитков. Евгения увидела в этом событии дурное предзнаменование для новорожденного и оказалась права: нужда преследовала Амедео всю его недолгую жизнь.
Стать художником
Евгения ушла от мужа – она была энергична, владела иностранными языками и вскоре организовала частную школу, а попутно зарабатывала литературными переводами. Своих детей она учила с энтузиазмом и рвением. В результате юный Амедео получил блестящее домашнее образование, бегло говорил на французском и немецком языках. А еще отлично рисовал. Он поступил в художественную школу, а в 1906 году отправился в Париж, тогдашнюю столицу авангардного искусства.
Ему исполнилось 22 года, и Амедео был полон планов и мечтаний. Сначала остановился в респектабельном отеле, потом перебрался в крохотную мастерскую на Монмартре, где жили многие художники. Живописцы не случайно облюбовали Монмартр. В те годы это был по-деревенски уютный тихий район, где можно было за копейки снять жилье, и с высоты парижского холма видеть весь город как на ладони.
Без этикетки
Моди (так сократили длинную итальянскую фамилию друзья Амедео) поступил в Академию художеств. Он много и напряженно работал, участвовал в выставках и салонах, занимался не только живописью, но и скульптурой. Когда задавали вопрос о его творческой манере, он отвечал: «Это стиль Модильяни. Если художнику нужна этикетка, то он погиб». Художник писал только портреты и обнаженную натуру. «Человек – вот что меня интересует. Человеческое лицо – наивысшее создание природы. Для меня это неисчерпаемый источник». «Творить как Бог, владеть как король, работать как невольник», – говорил он, заполняя свои тетради бесчисленными рисунками. Да, Амедео много работал, но в перерывах между трудами праведными вел совершенно богемный образ жизни: пил-гулял в компании закадычных друзей, а также случайных собутыльников в любимом кафе «Ротонда».
Дверь лучшего друга
В 1914 году Моди познакомился с Леопольдом Зборовским – поэтом, приехавшим из Польши изучать словесность в Сорбонне. Во время войны Леопольд начал торговать работами художников, с которыми любил сиживать в «Ротонде», точнее, предлагать парижским торговцам их работы. С Модильяни Зборовский заключил договор: с 1916 года он платил ему 15 франков в день (к 1920 году сумма выросла до 3 тысяч франков в месяц), а тот отдавал ему свои произведения для продажи. Леопольду удалось не только упорядочить разгульную жизнь художника (за три года, пока действовало это соглашение, до смерти в 1920 году, Модильяни написал свои основные работы), но и поднять цену на портреты его авторства с 50 до 400 франков за экземпляр.
Зборовский и его жена Ханка, как могли, заботились о Моди. Они приютили его в своей квартире, кормили, снабжали красками и моделями. Ханка сносила пьяные выходки художника с поистине ангельским терпением. Она вышла из себя только один раз, когда Модильяни, не найдя в доме холста, написал прямо на кухонной двери портрет своего друга, художника Сутина. Ханка раскричалась, потом пришел Леопольд и тоже расстроился.
- Так, дверь погибла, – грустно заметил он.
- Но когда-нибудь ты продашь ее на вес золота! – сказал Модильяни.
- Конечно, – согласился Зборовский. – Но до тех пор нам придется терпеть это безобразие перед глазами!..
Амедео + Анна
В 1910 году в той самой «Ротонде» Моди встретил Анну Ахматову. Она вспоминала, что в их первую встречу художник был одет очень ярко, даже аляповато: в желтые вельветовые брюки и куртку такого же цвета. Вид у него был довольно нелепый, но Амедео мог так изящно преподать себя, что показался ей элегантным красавцем, одетым по последней парижской моде. В тот год Модильяни исполнилось 26. Двадцатилетняя Анна за месяц до этой встречи обручилась с поэтом Николаем Гумилевым, и влюбленные отправились в медовый месяц в Париж. Поэтесса в ту пору была так красива, что на улицах французской столицы все заглядывались на нее, а незнакомые мужчины вслух восхищались eю. Начинающий художник несмело попросил у Ахматовой разрешения написать ее портрет, и она согласилась. Так началась история страстной, но такой короткой любви. Когда Анна с мужем вернулись в Петербург, Модильяни забрасывал Ахматову письмами и в каждом из них страстно признавался ей в любви. И Ахматова снова приехала в Париж.
Они провели вместе три незабываемых месяца. Много лет спустя Ахматова рассказывала самым близким: молодой человек был так беден, что не мог ее никуда пригласить и просто водил гулять по городу. Ахматова позировала ему в крохотной мастерской. В тот сезон Амедео написал более десяти ее портретов, которые позже, как считается, сгорели во время пожара. Однако многие искусствоведы уверены, что Ахматова просто скрыла их, не желая показывать миру, так как портреты могли рассказать всю правду о личных отношениях двух гениев… Лишь много лет спустя среди рисунков итальянского художника нашли два портрета обнаженной женщины, в чертах которой угадывалось явное сходство со знаменитой русской поэтессой.
Ахматова воспоминала: «У него была голова греческого бога и глаза с золотыми искрами – он был не похож ни на кого на свете. Я знала его нищим, и было непонятно, чем он живет. Как художник он не имел ни тени признания. Вероятно, мы оба не понимали одну существенную вещь: все, что происходило, было для нас обоих предысторией нашей жизни: его – очень короткой, моей – очень длинной…»
Любовь и смерть
В 1917 году он встретил художницу Жанну Эбютерн. Амедео было 33 года, Жанне – 19. Она влюбилась трогательно и беззаветно, и Моди ответил взаимностью. 29 ноября 1918 года у них родилась дочь, тоже названная Жанной. Увы, любовь жены и появление ребенка никак не изменили жизни художника. В промозглой и холодной мастерской не было никакого уюта, никакого быта. Денег тоже не было. Однако Жанна не жаловалась, не произносила ни слова упрека. Она стала центром творческой вселенной Амедео и его любимой моделью. Художник написал около 20 ее портретов.
Несмотря на творческий подъем, финансовые дела Моди никак не хотели поправляться, а единственная выставка, организованная в 1917 году, не имела успеха и закончилась скандалом. «Большая обнаженная», выставленная в витрине галереи, показалась полицейскому комиссару неприличной: картину пришлось убрать, а выставку закрыть. Надежда сменялась отчаяньем, и в иные минуты Моди казалось, что он чувствует за своей спиной дыхание смерти. Очевидцы вспоминали, как однажды он зашел в кафе, заказал выпивку, а потом вдруг хриплым голосом пропел кадиш (еврейскую заупокойную молитву) о самом себе.
Наступила роковая зима 1919 года. В это время художник уже стал пугающе худ и слаб, постоянно кашлял, но лечиться отказывался наотрез. 19 января 1920 года холодным и ветреным вечером он бродил по улицам и надрывно кашлял. Ледяной ветер раздувал за спиной его куртку. Друзья советовали отправиться домой, но Амедео продолжал бессмысленное ночное кружение.На другой день ему стало совсем плохо, и он слег. Навестившие Моди соседи по мастерской увидели его лежащим в горячке. Жанна, которая была беременна их вторым ребенком, Жанна примостилась рядом. В комнате было холодно. На мольберте просыхала последняя работа Модильяни – портрет любимой. Бросились за врачом, но положение больного все ухудшалось, он был уже без сознания. 22 января 1920 года Моди положили в больницу Шаритэ для бедных и бездомных. Через два дня его не стало. Не перенеся утраты, через день Жанна выбросилась из окна.
На старинном кладбище Пер-Лашез есть надгробие, надпись на котором гласит: «Амедео Модильяни, художник. Родился в Ливорно 12 июля 1884 года. Умер в Париже 24 января 1920 года. Смерть настигла его на пороге славы». Ниже еще одна надпись: «Жанна Эбютерн. Родилась в Париже в апреле 1898 года. Умерла 25 января 1920 года. Верная спутница Амедео Модильяни, не захотевшая пережить разлуку с ним».
Сегодня «Лежащая обнаженная» Амедео Модильяни – одна из самых дорогих картин в мире, она оценивается в 170 миллионов долларов.
