Текст: Николай Пешков
Максим Галкин – это не просто любимый артист, а бренд, гарантия мастерства. Когда он выходит на сцену, в зале мгновенно создается ощущение праздника, атмосфера радости и хорошего настроения. Новый большой концерт Максима Галкина пройдет 16 февраля на сцене БКЗ «Октябрьский». Артист дал «Философии отдыха» интервью перед премьерой.
Максим, расскажите, чего ждете от грядущего концерта в Петербурге?
Для меня любой мой концерт – особенный. Это банально, но честно. Я не делю города, где выступаю, на важные или не очень. Люблю приезжать в Петербург, так как это один из немногих городов, который построен как архитектурный шедевр. Я человек, интересующийся архитектурой, и мне не может не нравиться особая атмосфера вашего города. Еще лично для меня Петербург ассоциируется с замечательным залом – БКЗ «Октябрьский», и, безусловно, с его уникальным руководителем – Эммой Васильевной Лавринович. Она мой большой друг и большой друг моей семьи. Для нее концерт – это всегда нечто большее, чем просто концерт: это дело ее жизни, забота ума и сердца. Выход на сцену в Петербурге – это и радость, и ответственность одновременно. Зритель в Питере отличается тонкостью, умением читать между строк. Публика тут не простая, взыскательная. Программа выступления у меня всегда меняется, я ищу что-то новое, что-то придумываю. Вот и концерт, который я везу в этот раз в Петербург – полностью новый. Но я знаю, что всегда у людей в зале есть желание услышать что-то из любимых номеров моего репертуара, поэтому постараюсь удовлетворить все запросы.
Приезжая в Петербург, придерживаетесь ли вы каких-то определенных традиций? Может быть, останавливаетесь в любимом отеле или посещаете памятные для себя места?
В Петербурге есть маршрут, который я всякий раз прохожу пешком: это Невский проспект и некоторые прилегающие переулки. Я вообще люблю ходить: надвигаю капюшон, и меня никто не узнает. Еще мне очень нравятся места вокруг Спаса на Крови, Марсова поля. Люблю Мраморный дворец, Эрмитаж, Русский музей, Кунсткамеру. Меня, правда, смущает, когда во время экскурсий в музеях дети, заметив меня, начинают фотографироваться со мной, а не, к примеру, с шедевром да Винчи. В хорошую погоду люблю прокатиться по каналам на катере. Когда в Петербурге солнечно, это неповторимые эмоции, как будто ты в Венеции. Белые ночи особенно великолепны с воды. Конечно, в феврале у вас обычно холодно, но и в этом тоже можно найти свое очарование. Приезжать в Петербург всегда приятно.
Вы классический москвич. А есть еще любимые города?
Я влюблен в Москву. Я родился в этом городе, хотя мой отец был военным, и мы много переезжали с места на место. Вернулся я в Москву уже в сознательном возрасте, когда учился в средних классах школы. Детство я провел в Одессе. Мама у меня была коренная одесситка, а отец – с Урала, поэтому я очень люблю не только Одессу, но еще и Челябинск. Совершенно разные города, разные полюсы…
Путешествуя между двумя российскими столицами, предпочитаете самолет или поезд?
Всегда езжу на поезде, если это не очень далеко. Путешествие в Питер поездом – это некий ритуал. Конечно, без вареной курицы и яиц вкрутую, но с чаем! В этом что-то есть… Сейчас между двумя столицами ходят хорошие поезда, поэтому каждый раз для меня это комфортное путешествие, совсем не как у Радищева. Кстати, люблю ночные поезда, а не дневные скоростные.
Помимо прочего, вы хорошо поете. Жаль, что зрители не так часто могут слышать ваш вокал…
У меня всё естественно: что хочется, то и делаю. Значит, пока пение – это не основное мое дело. Пока основное мое дело – шутить.
Какой вы дома? Оставляете профессию за дверью или наоборот?
Я всегда, как только возникает пауза в концертах, начинаю выступать! Если собрались больше двух человек – это уже публика. Даже если я говорю тост, если я что-то рассказываю, мне нужно найти возвышение. Это происходит на подсознательном уровне. Это в моей природе – найти зрителя и начать его очаровывать. А я ведь изначально шел по другому пути и получил совершенно другое образование. Но природа взяла свое!
А насколько для вас важны деньги?
Деньги я тоже люблю, ничто человеческое мне не чуждо. Но деньги – это не основополагающее для меня. Если что-то важное в творческом плане стоит у меня в рабочем графике, то я не буду отказываться от этого ради высокого гонорара. Всех денег не заработаешь. К счастью мне удается сочетать любовь к тому, что я делаю, и умение получать за это деньги. Не вижу тут противоречия.
Вы великолепно вписываетесь в любые модные молодежные проекты, чувствуете себя там как рыба в воде. В чем секрет?
Конечно, я ощущаю смену поколений. Но, когда я веду такие молодежные премии, как «Премия МУЗ-ТВ», я искренний. Не стараюсь подстраиваться под публику, которая там собирается. Я делаю то, что должно. Что бы это ни было: премия, корпоратив или сборный концерт, – все равно есть законы, по которым нужно вести то или иное мероприятие. И тут неважен твой возраст или аудитории. Главное – знать законы поведения на сцене. Все должно быть динамично, интересно. Нужно одновременно помочь артистам, которых представляешь, и не дать заскучать публике. А далее жанр, который царит в данный момент на сцене, диктует тебе, как и что ты говоришь. И еще: если речь идет о двадцати тысячах зрителей на стадионе, то без опыта, без прожитых лет, достойно провести концерт невозможно. Я таких вундеркиндов не встречал.
Вы сами часто смотрите телевизор?
Да, конечно. Я очень показательный телезритель. Мои интересы обычно совпадают с рейтингами. Как правило, если я что-то смотрю, значит, у программы оказывается хороший рейтинг по всем замерам. В этом смысле я человек из народа. У телевизора я не профессионал, а обычный зритель: смотрю сериалы, люблю познавательные программы, ток-шоу, но не выискиваю что-то специально. Однако в последнее время я стал заметно реже смотреть телевизор, чем раньше.
Вы знаете иностранные языки. Вас не манит творческая самореализация на Западе?
Была такая мысль по поводу Франции. Есть примеры, когда людям в моем возрасте кое-что там удавалось. Но есть закон: если ты старше 16 лет, то на 99 % у тебя ничего не получится. Надо быть младше 16, чтобы на Западе начать карьеру в шоу-индустрии. Исключения можно пересчитать по пальцам. К тому же я очень люблю родной язык и свою публику. Чтобы шутить на языке, нужно ментально дышать одним воздухом со своим зрителем, чувствовать, что его смешит. Есть примеры, когда артисты уезжали за океан, переориентировались на русскоязычную, но эмигрантскую публику, а вернувшись, уже не могли войти в ту же реку, выпадали из обоймы. Возможно, писателям – Бунину, Набокову – удавалось творить вне страны, но для артистов юмористического жанра это нереально. К тому же у нас колоссальный юмористический рынок. Я много где выступаю, собираю аншлаги, хорошо зарабатываю. Меня все устраивает. Вселенская слава – это, конечно, хорошо, но ради этого покидать родные пенаты не хочется.
Как вы отдыхаете?
Сейчас я стараюсь больше времени проводить с детьми. Дети, конечно, это тоже труд, но от этого получаешь огромное удовольствие. Я не умею надолго уезжать куда-то и отключаться, хотя это и неправильно. Чтобы мне войти, как говорят итальянцы, «в сладкое ничегонеделание», нужна неделя – мозг отказывается сразу отдыхать. А после отпуска я буду еще неделю входить в рабочий ритм. Вот почему мне проще переключаться с одного проекта на другой.
