Беседовала Светлана Губанова
ЛИД: Юная Дарья Урсуляк покорила зрителей, тонко и убедительно сыграв в 2015 году Наталью Мелихову в «Тихом Доне». Ее новые работы в театре и кино доказывают: перед нами – талантливая разноплановая и вдумчивая актриса.
Дарья, вы выросли в семье режиссера и актрисы, и ваша дальнейшая судьба, казалось, была предопределена. И все же вначале вы поступили в РГГУ. Почему сделали такой выбор?
Я пошла на историко-филологический факультет, потому что училась в лицее на Воробьевых горах, и там на гуманитарном факультете была такая удивительная атмосфера, что казалось естественным продолжить обучение на филфаке, на лингвистике… Я была вдохновлена друзьями, и была большая любовь к литературе и языку… В общем, в РГГУ меня привели инерция и влюбленность.
А какой вы видели свою дальнейшую жизнь? О какой карьере мечтали?
Знаете, еще в 20 лет, учась на филфаке, я написала письмо в будущее себе 30-летней… Помню, до какой степени там всё не так, как в действительности сейчас. Я желала себе к этому моменту иметь уже двоих сыновей, карьеру в журналистике, чуть ли не Пулитцеровскую премию, хотела переводить книги, заниматься научной деятельностью… И вот в итоге что со мной стало (смеется).
Вы сами себя удивили, наверное?
Более чем.Такое расхождение, как будто я писала это письмо совсем про другого человека. Мне кажется, я буду очень удивлена, когда прочитаю его полностью.
Как думаете, в будущем такие резкие повороты биографии возможны или вы уже на своем пути?
Опыт моей жизни показывает, что всё возможно, совершенно бессмысленно что-либо предполагать и чего-либо себе желать. Я вполне допускаю, что через десять лет просто не узнаю свою жизнь.
Как вас воспитывали родители: строго или баловали?
Мне кажется, меня воспитывали судорожно, потому что люди темпераментные, время было негладкое, профессии у папы и мамы тоже не самые стабильные. Со следами этой нестабильности, которая была в моем детстве, я и выросла. Но я очень благодарна родителям: меня всегда любили, и я это чувствовала. А это, наверное, самое главное.
Были какие-то уроки, полученные в родительском доме, которые вы запомнили на всю жизнь?
Вообще у моих родителей с уроками как-то не очень: они жили себе и жили… Но сейчас, допустим, я понимаю, что росла совершенно неаккуратным подростком, с диким бардаком в комнате, не отвечала ни за что в семье, но отношение родителей, которое я наблюдала, в итоге сформировало из меня бесконечно ответственного и организованного человека. У меня в доме идеальный порядок, чистота, всё на своих местах, в нужном количестве и даже с запасом. По примеру папы, например, складирую гречку на черный день (улыбается).
Дарья, в кино вы впервые снялись в девять лет – в фильме Сергея Урсуляка «Сочинение ко Дню Победы». Как чувствовали себя в окружении звездных актеров?
На съемочной площадке я пересеклась примерно на полчаса с Михаилом Ульяновым, Вячеславом Тихоновым и Олегом Ефремовым. Уже тогда я хорошо знала фильмографию всех троих, бесконечно уважала и любила их. И понимала прекрасно, что этот момент надо фиксировать и запоминать.
Я оказались с этой троицей в одном трейлере ненадолго. Ульянов с Ефремовым о чем-то громко разговаривали. Они меня приняли, были очень компанейские. Вячеслав Васильевич сидел отдельно, был очень собранный и тихий и казался мне самым строгим из них. Конечно, видеть их так близко было удивительно, и не очень ассоциировалось, что вот эти пожилые люди – те самые, которыми я восхищалась в кино и в записях спектаклей, а Вячеслав Васильевич вообще был и остается моей абсолютной влюбленностью. Но я, несмотря на возраст, отлично понимала всю «крутость» момента.
Примерно в это же время, даже чуть раньше, началось мое знакомство с Микаэлом Леоновичем Таривердиевым, который писал музыку к первым папиным картинам. Папа меня при любом удобном случае водил к нему, и я тоже понимала, что это особенные встречи. Наверное, через папу передавалось отношение. Я понимала: раз он к этим людям так относится, значит, и со мной сейчас происходит что-то невероятное.
Дарья, и все-таки творческое начало в вас взяло верх: вы стали актрисой, а не филологом, окончив курс Владимира Иванова в Щуке. Как и почему решились на этот шаг?
Не могу сказать, что был какой-то импульс. Просто в университете пора было писать диплом, нужно было определиться: вот моя дорога, вот мои перспективы. И мне показалось, что я поторопилась… Все-таки 16–17 лет для выбора профессии раз и навсегда – это еще слишком рано. И требовать от себя стабильности в этом возрасте тоже сложно. А в 20 лет что-то внутри выровнялось, стало понятнее.
Я помню, это был год очень сильных выпускных курсов в нескольких театральных вузах Москвы: был прекрасный курс у О. Л. Кудряшова, у К. А. Райкина, в Щукинском выпустился курс Р. Ю. Овчинникова… Всю школу и студенчество я всегда смотрела дипломные спектакли, чтобы быть в курсе, что происходит. Эти работы вдохновили меня как никогда раньше: захотелось быть с этими ребятами, а не на филфаке.
Знания, полученные за время учебы на филфаке, вам пригождаются?
Я как-то философски отношусь к любому багажу: это просто часть моего опыта, так сложилось, что я пришла в актерскую профессию в 20 лет с четырьмя курсами филфака. Помогает ли мне это? Не помогает. Пригождается ли? Не сказала бы. Возможно, мое неоконченное высшее видно, когда я играю в театре и кино, а может быть, и не видно, я не знаю. Просто это мое прошлое, и оно мне мило.
При этом у вас в активе несколько иностранных языков. Кто знает, может, это в будущем обернется приглашениями в европейское кино…
Я знаю английский и итальянский, точнее, раньше знала итальянский, а сейчас, боюсь, что я позор прекрасного Итальянского центра РГГУ. Конечно, если когда-нибудь Джузеппе Торнаторе захочет со мной поработать, я, по крайней мере, пойму, с чем он ко мне обращается (улыбается). А пока просто ношу это тайное знание в себе.
Как вам работалось на съемках у своего папы? Спрос с родного человека, наверное, больше?
По сути, я играла только в одном его фильме – в «Тихом Доне». Мне было и сложно, и интересно, потому что это прекрасный материал, замечательный режиссер, невероятные партнеры. Но об ощущении свободы говорить не приходится. Казалось, что каждую секунду нужно доказывать, что я тут не самое слабое звено. Да, понимаю, в глазах всех остальных эта роль выглядела как подарок мне от папы, с барского стола. Но очевидно же: если режиссер снимает свою дочь, уже не важно, как она сыграет:все равно будет всех раздражать одним фактом своего существования на экране… На площадке хотелось моментально схватывать и идеально выполнять. В общем, это была гонка и вереница комплексов, конечно.
А результат в итоге вас удовлетворил?
Скорее да, потому что по прошествии времени я смотрю на себя на экране не зажмуриваясь, а это редкость. Вроде не порчу, не раздражаю. Плюс я, конечно, ожидала, что меня с землей сравняют, но все более чем обошлось.
Дарья, ваш муж Константин тоже актер. Вы обсуждаете с близкими свои работы? Насколько для вас важна их оценка?
Близкие для меня – это все-таки не собирательное понятие: папа – это одно, мама – другое, муж мой – совсем отдельная категория… Конечно, как и любому человеку, мне хочется нравиться, хочется, чтобы все мои роли производили на них невероятное впечатление и оказывались лучшим, что они видели в своей жизни. Но так не бывает, я привыкла выслушивать критику. Похвалить и без них есть кому, похвалить можно и саму себя, чего уж. А вот профессиональный разбор, например, мои родители делают отлично.
Вам просто повезло! Ну кому еще Сергей Урсуляк будет бесплатно давать профессиональные советы?!
Да, если говорить о невероятных бонусах родства: вот главный. Любая моя работа проходит первый отсмотр опытным и неравнодушным зрителем, и у меня всегда есть возможность сделать «звонок другу», чтобы свериться, насколько правильно я все понимаю и делаю.
Вы дебютировали на сцене Театра им. Е. Вахтангова, с 2013 года служите в «Сатириконе», играли в Театре наций. При этом вы регулярно снимаетесь в кино. Что в вашей жизни важнее и почему?
Это две разные плоскости совсем. Мне сложно сказать, что важнее, хотя… наверное, я тут кривлю душой, потому что театр у меня даже на уровне словопроизнесения сразу вызывает отклик, какую-то физиологическую реакцию, я люблю театр. И если вдруг у меня появляются побочные дела, а нужно репетировать – значит, надо всё разгрести и репетировать. По крайней мере, на данный момент это так. Я ничто так не люблю, как процесс репетиций.
В целом, какой режиссер – ваш, и с кем хотели бы поработать?
Я бы хотела работать с тем, кто хочет работать со мной. По-моему, отобранная своя съемочная группа, и свои артисты в том числе, это важнейшее, необходимое условие волшебства. «Ну не эта, так другая, какая разница», – какой-то совсем не творческий и беспринципный подход. Здорово с тем, кому нужна именно такая, а не какая-то другая. Вот и все. Может, это смешной идеалистический разговор, но пока я верю, что есть вещи, которые строятся исключительно на колоссальном взаимном интересе и создаются только во взаимной любви.
Какую из уже сыгранных ролей считаете для себя знаковой?
Может быть, каждая работа ценна тем, что соответствует тебе, фиксирует тебя в какой-то момент жизни. Круто, если всё, что делается – не впустую, не холостыми патронами. Когда я встречаю людей, которые мне когда-то нравились, в которых была влюблена, радуюсь, узнавая в них те черты, которые меня привлекали много лет назад, и думаю: «Вот! Вот это то, что тогда меня зацепило!» Мне кажется, с работами то же самое. В каждой роли может сохраниться что-то важное, что ты там оставил, припрятал.
Где сегодня можно увидеть Дарью Урсуляк? Над каким проектом работаете?
В начале весны на канале «Россия» покажут вторую часть сериала «Борис Годунов», где я играю дочь Годунова Ксению. И можно в театре посмотреть, например, спектакль «Дон Жуан». Думаю, этого достаточно, чтобы на меня насмотреться.
Рождение дочери Ульяны в 2016 году изменило ваше мировоззрение? Стали смотреть на какие-то вещи иначе?
В принципе, появление Ульяны всё изменило, перевернуло с ног на голову. Мне кажется, я до нее и с нею вместе – это совершенно разные люди. И конечно, жизнь поменялась очень – я уже ни на что не смотрю так же, как раньше. Просто появился человек, на котором всё зацикливается и в которого всё упирается. Я смирилась, что теперь всегда, где бы я ни была, я частично еще и с ней.
Какую часть вашей жизни занимают путешествия?
Сейчас я очень редко езжу. Существует огромное количество мест, в которых я хочу побывать, но пока не могу. Путешествие для меня сводится к тому, чтобы вывезти Ульяну на море. Когда появится возможность уже вместе ходить по музеям, гулять по городу, я думаю, поездок станет больше. Пока же всё привязано к витамину Д и морской воде.
Тогда что для вас идеальный отдых? Как любите проводить свободное время?
Я люблю просто побыть в одиночестве: слушаю лекции по литературе или записи курса по интересующему меня вопросу. Либо читаю – это не изменилось.